Джулия Бантейн – молодая художница из США, которая создает визуальные образы в стиле «сайнс-арт», или «научное искусство». Все ее работы вдохновлены нейробиологией в части исследования мозга. Джулия также является создателем интернет-журнала «SciArt in America», посвященного вопросам научного искусства.
Джулия Бантейн
Произведения Джулии Бантейн предоставляют концептуальную опору для проблем нейронауки: от визуализации мозга до структурных организаций и функциональных последовательностей. Ее исследование разума шутливо, но в то же время глубоко интеллигентно.
Джулия родилась в штате Массачусетс, США, степень бакалавра искусств получила в Колледже Хэмпшир, а пост-бакалаврский сертификат – в Колледже искусств Мэриленда. Сейчас она заканчивает свое образование в Школе визуальных искусств в Нью-Йорке. Джулия не раз участвовала в разнообразных студенческих выставках, постоянную экспозицию ее работ можно увидеть на территории Хэмпширского колледжа. Ее произведения находятся в частной коллекции Университета Джона Хопкинса, кроме этого они принимали участие в Subjective Resonance Imaging – большом шоу галерей, которое было организовано проектом The Beautiful Brain совместно с Neuro Bureau в рамках конференции «Картография человеческого мозга» в Сиэтле. В настоящее время художница живет и работает в Нью-Йорке.
— Как ты заинтересовалась нейробиологией? Когда это произошло и что повлияло на возникновение этого интереса?
— Сколько я себя помню, мне всегда хотелось быть художником. Я училась в художественной школе, а в свободное от искусства время исследовала с друзьями заброшенные лечебницы для душевнобольных. Пока я блуждала по забытым корпусам этих отживших свое учреждений, у меня развился интерес к истории и механизмам умственных заболеваний. Когда я поступила в Колледж Хемпшира, я выбрала биологический подход к изучению разума и очень быстро осознала, что нашла в нем нечто такое, что легко может соперничать с моей любовью к искусству. Интерес к психологии умственных заболеваний сменило очарование биологией мозга. Размышления о том, что Я является побочным продуктом настоящих физиологических процессов, более чем любая другая идея, совпали с моим представлением о мире и людях. Я нашла утешение в несокрушимости научных фактов: нейронаука не только отвечала на существующие вопросы, но и давала возможность задавать новые. На последнем курсе колледжа я уже была вовлечена в исследование мозга на клеточном и молекулярном уровнях. Кроме того, мне удалось объединить свою любовь к искусству с любовью к науке: я сделала нейробиологию художественным содержанием моих творческих работ – и это смогло придать моей художественной практике смысл, которого мне так не хватало раньше.
«Эмпайр-стейт-мозг»
«Эмпайр-стейт-мозг»
— Ты создавала работы, вдохновленные изображениями магнитно-резонансной томографии, принципиальными электрическими схемами, картами Бродмана, специфическими анатомическими структурами. Как био-художник, надеешься ли ты, что твои произведения смогут передать аудитории знания о тех теориях, методах визуализации или физических структурах, которые лежат в основе этих работ? И, в целом, какой ты видишь роль художника в отношениях между зрителем и наукой?
— Я верю, что открытия в области биологии, как и в области других наук, могут и должны распространяться посредством медиума искусства. Искусство, по сути своей, требует субъективной оценки и интерпретации. И концепции, воплощенные в визуальном искусстве, в отличие от научных статей или графических схем, понятны без слов. Многие научные темы зачастую имеют репутацию слишком сложных для понимания, а в моей работе я надеюсь выступить в качестве переводчика: предоставить своей аудитории альтернативный способ понимания чудес биологии, которые человек обнаруживает в самом себе. Существует множество техник интерпретации научной информации визуальным, креативным способом, и я часто прихожу к смешению научных образов с более знакомыми, привычными формами, это позволяет сделать содержание произведения более доступным для аудитории. Каждую работу я начинаю с серьезного изучения ее научной основы и лишь после этого отправляюсь в мир эстетики – обрабатываю идею, используя масштаб, метафору, форму и материал.
«Подземка Бродмана»
— Расскажи, каким образом эволюционировали твои работы и твое мышление с тех пор, как ты стала интересоваться нейронаукой. Можешь ли ты сказать, что предыдущие работы повлияли на твое нынешнее видение «мира между нашими ушами» и техник, которые используются для его визуализации сейчас? Поспособствовал ли процесс исследования научных вопросов посредством искусства улучшению твоего понимания мозга?
— Создание моих работ всегда помогало понять скрывающуюся за ними науку, благодаря моим академическим занятиям нейробиологией, во мне и зародилась идея создания художественных произведений биологической направленности. В течение моего первого года в Хэмпшире я посещала общий курс биологии и обнаружила себя за созданием множества карточек по человеческой физиологии. Однажды я рисовала схему, на которой кровь перекачивается сердцем, чертила стрелки из одного клапана в другой. А потом я взяла несколько цветных карандашей и стала разукрашивать и добавлять тени к контурам… спустя 20 минут передо мной была не только милая цветная картинка, нарисованная карандашами, но и полное понимание, настоящее ощущение того, как кровь проходит через сердце. Вскоре после этого я начала экспериментировать со скульптурами, за основу которых взят человеческий мозг. И я поняла, что нашла не только лучший способ изучения, но и идею, содержание, которые имели для меня значение, не были мне безразличны. И до сих пор, в каком-то смысле, я могу «чувствовать» течение крови через клапаны сердца, потому что я рисовала это, порой мне кажется, что я на телесном уровне понимаю каждый биологический аспект своих работ. Это иной тип понимания: понимание за пределами научного и схематичного. Это прожитый опыт, который я пытаюсь передать моим зрителям.
«Форма мысли»
— Каково твое отношение к прямому взаимодействию между художниками и учеными? Чему каждый из них может потенциально научиться у другого, и какие результаты может принести такое взаимодействие?
— Как научный художник я не слишком заинтересована в сотрудничестве с наукой. Я убеждена, что на концептуальном уровне существует внутреннее противоречие в идее их объединения, которое имеет отношение к основам и методологиям каждой конкретной дисциплины. Предположим, что ученый и художник взаимодействуют на самом деле… В основе любого научного открытия лежат систематические, перегруженные правилами проверки исторически сложившихся гипотез. Когда происходит прорыв в науке, это случается благодаря отдельным ученым, которые настолько глубоко понимают предмет исследования, что способны выйти за пределы ограничений, обусловленных текущими знаниями об этом предмете. А творческое созидание основано исключительно на том, что в данный момент важно для художника, будь то история искусства, цвета, имеющиеся в наличии, новости из утренних газет и что угодно в том же духе. Результат такого сотрудничества никогда не станет наукой, но может стать искусством, если художник считает его таковым. Таким образом, мы находимся на дороге с односторонним движением, ведущей от науки к искусству, дороге, которая уже лежит в основе cайнс-арт, или научного искусства.
Но я не утверждаю, что искусство не может приносить пользу науке. Произведение, созданное на основе определенной научной темы, может подсказать ученым новый способ толкования работы, таким же образом научные журналисты используют метафоры, чтобы рассказать читателям о сложных открытиях ученых. Научные художники создают визуальные метафоры, чтобы делать то же самое. Как художник, занимающийся подобными проектами, я надеюсь, что в этом смысле могу принести пользу науке.
«Вертикальность»
— Кроме работы над своими произведениями ты также находишься в процессе запуска нового научно-художественного интернет-журнала. Каковы твои надежды на этот проект?
— Осознавая себя как художник, понимая свое место в мире искусства и сталкиваясь с личными творческими трудностями на этом пути, я вела постоянно пополняющийся список художников, с творчеством которых я знакома, которых встречала лично, которые разделяли мой опыт благодаря научному содержанию их работ. Несмотря на то, что многие художники время от времени интересовались научными вопросами, лишь в течение последних двух десятилетий наука стала восприниматься как серьезное смысловое содержание творчества художника. В поисках единомышленников я обнаружила, что большинство современных художников, за творчеством которых я слежу, базируются в Лондоне или Берлине. Этот факт удивил меня, так как в США находится не только мировая столица искусств, но и многие другие важные для искусства города, включая Майами, Чикаго, Сан-Франциско. Я осознала, что здесь не может быть недостатка в научных художниках, но есть недостаток инфраструктуры, способной поддержать развитие сайнс-арта. В журнале «SciArt in America» мы представляем художников, публикуем информацию о возможностях и перспективах, новости научного искусства, там также есть пространство для обсуждения наших общих проблем и создания потенциала для сотрудничества между авторами, в рамках этого издания мы пытаемся сформировать настоящее сообщество научных художников.
Оригинал статьи на сайте The Beautiful Brain.
