Разбираем удачные и неудачные примеры российской и западной инфографики. Критикуем. Читаем разборы и советы профессионалов. Хотите поучаствовать? Присылайте на разбор. А можете сами написать рецензию и отправить нам — мы ее опубликуем.
Предлагаем вам подумать на тему влияния привычных картинок на восприятие действительности.
В 1933 году карта вышла легендарная карта лондонской подземки (London Underground), построенная по принципам Гарри Бекка. Она представляет собой диаграмму сети. Её акцент — не на физическом расположении, а на отражении взаимосвязей. Принципиальное новшество — использование лишь вертикальных, горизонтальных и наклонных линий, и кодирование разных линий разными цветами. Она стала прообразом многих современных карт сетей. Благодаря схематизации такие карты легко читать и использовать. У нас про это есть отличная статья!
Недавно мы наткнулись на статью Макса Галка. Он пишет о том, как визуализации кодируют наше восприятие. Карта метро — это то, что мы видим каждый день, и именно так мы начинаем представлять себе город. В большинстве случаев, центр на картах метро представляется значительно большим, чем он есть на самом деле. Водители, наверняка, замечали, как меняется восприятие города, как только садишься за руль.
Ниже — карта Лондона пользовтеля Pham_Trinli на Reddit.
Визуализация — это инструмент, мощный и действенный. И начинается она с фактов — тщательно отобранных, проверенных и осознанных. Мы про это публиковали статью Ильяшина, переводили наставления Донны Вонг, напоминали о когнитивных искажениях. Теперь у нас появился отличный пример того, что будет, если невнимательно относиться к фактам и подкреплять их картинками.
Все началось с записи жж-юзера burckina_new «Что нужно знать о репрессиях человеку, любящему свою страну?». В статье автор говорит и показывает, что советские репрессии сильно преувеличены ради злого умысла. Не буду тут размещать текст, смотрите по ссылке выше. Скажу только, что пост вызвал бурю критических комментариев. А археолог Павел Колосницын написал подробную ответную статью «Что надо знать о том как можно манипулировать с цифрами, человеку, любящему свою страну«.
Приведу здесь пару разобранных графиков из этого ответа с характерными ошибками при визуализации данных. А целиком статью — читайте по ссылке выше.
В этом графике bruсkina_new использует круговую диаграмму, чтобы показать, насколько незначителен процент репрессированных по сравнению со всеми жителями страны. Оставлю за кадром вопрос, откуда взялась цифра про жителей всей страны (про это читайте у Колосницина). Посмотрите на саму цифру репрессированных — 10-14 млн. Цифра показательна сама по себе, и использование процентного соотношения для ее обеления — манипуляция.
burckina_new сравнивает СССР 1930-1940х с (внимание!) Россией и США 1992-2002. Цифр и параметров на графике столько, что мозг начинает бурно протестовать. В добавок, автор забывает включить в анализ причины преступлений, поэтому цифры перестают отвечать сами за себя.
Будьте осторожны с графиками — без качественных данных и их обработки они пустая оболочка и манипуляция. Ну и читайте нас, конечно, повышайте визуальную грамотность.
Шэзна Нэсса — специалист по визуальному сторителлингу, член журналистского общества JFC в Стэнфордском университете, бывший заместитель главного редактора Associated Press — о понятии визуальная грамотность и средствах ее достижения.
«Важно не то на что вы смотрите, а то что вы видите» — Генри Дэвид Торо
В последние годы визуализация данных в журналистике востребована как никогда: к ней обращаются как для поиска и анализа данных в исследовательских целях, так и для того, чтобы представить информацию публике. Более десяти лет я провела в новостных редакциях: сначала делала интерактивную графику самостоятельно, а затем координировала и оптимизировала работу графических, интерактивных и мультимедийных команд. Новостные редакторы делали все возможное, чтобы наши работы были дерзкими и инновационными: создавали междисциплинарные команды, чтобы повысить наши творческие возможности; нанимали талантливых специалистов за пределами традиционной журналистики, с предыдущим опытом работы в информационных технологиях, статистике или искусстве. В результате такого подхода часть наших визуализаций стала склоняться в сторону все более специфической аудитории. И мы теряли читателей, потому что не принимали во внимание визуальную грамотность нашей аудитории.
Визуализация данных и журналистика
Когда-то слово «визуализация» описывало акт создания мысленного образа. Сегодня оно скорее означает графическое представление информации. Мы живем во все более и более визуальном мире, всматриваемся в экраны разных размеров, разрешение которых с каждой новой версией устройств постепенно увеличивается. Мы живем в мире с большим количеством доступных нам данных, чем когда бы то ни было. IBM утверждает, что 90% данных в мире были созданы за последние два года, и что ежедневно мы создаем 2.5 квинтильона байтов данных, способствуя развитию того, что некоторые называют новой нервной системой планеты. Объедините большие объемы данных с тем фактом, что человеческий мозг быстрее и проще воспринимает изображения, чем текст — вы получите расцветающий мир визуализации данных. Для нас это наиболее действенный способ обнаружения и понимания скрытых образов, взаимосвязей. Текст, фотографии и видео — это журналистские форматы, которые информируют общественность и дают ей возможность принимать решения. Визуализация данных быстро присоединяется к их разряду, как не менее важный формат.
Джули Стил из О’Рейлли выделяет три категории визуализации:
Инфографика — использует небольшой набор данных и много ручной работы над дизайном, например, вот эта работа National Geographic.
Визуализация данных — использует большие наборы данных с меньшим количеством ручной работы над дизайном; базируется на алгоритмах. Например, интерактивная работа New York Times.
Визуальное искусство — однонаправленное кодирование. Красивые, но трудно поддающееся расшифровке визуализации, например, вычислительное искусство Кунала Ананда.
В чем проблема?
Визуализация данных в журналистике часто подвержена влиянию компьютерных наук и математики. В результате, чтобы представить данные в журналистских работах, используются причудливые формы, очертания и взаимосвязи. Этот эффект усиливается еще и быстрым размножением инструментов, которые делают создание любых видов визуализации проще, таких как Many Eyes, Tableau, и общедоступные библиотеки, в том числе D3.
В итоге многие работы привлекают только изощренных пользователей, но не позволяют вникнуть в суть вопроса непосвященным читателям, тем самым причиняя вред цели визуализации – информировать общественность. Именно поэтому настолько важно осознать и понять проблему визуальной грамотности в контексте визуализации.
Новая «визуальная грамматика» журналистики
Приведу в пример три работы, которые экспериментируют со способами представления интерактивной журналистики. Они выглядят внушительно, но и их интерпретация может стать для многих непростой задачей.
Права гомосексуалистов в США, штат за штатом
Визуализация The Guardian о правах гомосексуалистов в Соединенных Штатах наделала много шума в журналистских кругах и в мире визуализации данных из-за ее экспериментального формата. В разговорах и спорах особо выделяют напряженность между новизной и более привычными форматами. Графика представляет страну в виде круга, который позволяет вывести на экран больше информации, чем в формате карты. Формы и цвета привлекательны, но они же — дополнительный уровень для читателя, требующий приложить больше усилий, чтобы добраться до сути.