Интересные книги по инфографике. Книг много — на русском и на английском. Что читать? Какие купить? В этом разделе — наши инсайты из разных книг, обзоры, советы, информация о новинках. Читайте с нами и делитесь своими впечатлениями.
Шэзна Нэсса — специалист по визуальному сторителлингу, член журналистского общества JFC в Стэнфордском университете, бывший заместитель главного редактора Associated Press — о понятии визуальная грамотность и средствах ее достижения.
«Важно не то на что вы смотрите, а то что вы видите» — Генри Дэвид Торо
В последние годы визуализация данных в журналистике востребована как никогда: к ней обращаются как для поиска и анализа данных в исследовательских целях, так и для того, чтобы представить информацию публике. Более десяти лет я провела в новостных редакциях: сначала делала интерактивную графику самостоятельно, а затем координировала и оптимизировала работу графических, интерактивных и мультимедийных команд. Новостные редакторы делали все возможное, чтобы наши работы были дерзкими и инновационными: создавали междисциплинарные команды, чтобы повысить наши творческие возможности; нанимали талантливых специалистов за пределами традиционной журналистики, с предыдущим опытом работы в информационных технологиях, статистике или искусстве. В результате такого подхода часть наших визуализаций стала склоняться в сторону все более специфической аудитории. И мы теряли читателей, потому что не принимали во внимание визуальную грамотность нашей аудитории.
Визуализация данных и журналистика
Когда-то слово «визуализация» описывало акт создания мысленного образа. Сегодня оно скорее означает графическое представление информации. Мы живем во все более и более визуальном мире, всматриваемся в экраны разных размеров, разрешение которых с каждой новой версией устройств постепенно увеличивается. Мы живем в мире с большим количеством доступных нам данных, чем когда бы то ни было. IBM утверждает, что 90% данных в мире были созданы за последние два года, и что ежедневно мы создаем 2.5 квинтильона байтов данных, способствуя развитию того, что некоторые называют новой нервной системой планеты. Объедините большие объемы данных с тем фактом, что человеческий мозг быстрее и проще воспринимает изображения, чем текст — вы получите расцветающий мир визуализации данных. Для нас это наиболее действенный способ обнаружения и понимания скрытых образов, взаимосвязей. Текст, фотографии и видео — это журналистские форматы, которые информируют общественность и дают ей возможность принимать решения. Визуализация данных быстро присоединяется к их разряду, как не менее важный формат.
Джули Стил из О’Рейлли выделяет три категории визуализации:
Инфографика — использует небольшой набор данных и много ручной работы над дизайном, например, вот эта работа National Geographic.
Визуализация данных — использует большие наборы данных с меньшим количеством ручной работы над дизайном; базируется на алгоритмах. Например, интерактивная работа New York Times.
Визуальное искусство — однонаправленное кодирование. Красивые, но трудно поддающееся расшифровке визуализации, например, вычислительное искусство Кунала Ананда.
В чем проблема?
Визуализация данных в журналистике часто подвержена влиянию компьютерных наук и математики. В результате, чтобы представить данные в журналистских работах, используются причудливые формы, очертания и взаимосвязи. Этот эффект усиливается еще и быстрым размножением инструментов, которые делают создание любых видов визуализации проще, таких как Many Eyes, Tableau, и общедоступные библиотеки, в том числе D3.
В итоге многие работы привлекают только изощренных пользователей, но не позволяют вникнуть в суть вопроса непосвященным читателям, тем самым причиняя вред цели визуализации – информировать общественность. Именно поэтому настолько важно осознать и понять проблему визуальной грамотности в контексте визуализации.
Новая «визуальная грамматика» журналистики
Приведу в пример три работы, которые экспериментируют со способами представления интерактивной журналистики. Они выглядят внушительно, но и их интерпретация может стать для многих непростой задачей.
Права гомосексуалистов в США, штат за штатом
Визуализация The Guardian о правах гомосексуалистов в Соединенных Штатах наделала много шума в журналистских кругах и в мире визуализации данных из-за ее экспериментального формата. В разговорах и спорах особо выделяют напряженность между новизной и более привычными форматами. Графика представляет страну в виде круга, который позволяет вывести на экран больше информации, чем в формате карты. Формы и цвета привлекательны, но они же — дополнительный уровень для читателя, требующий приложить больше усилий, чтобы добраться до сути.
За последние несколько столетий визуализация данных развилась настолько, что мы ежедневно пользуемся ей во всех сферах нашей жизни. Многие считают ее эффективным инструментом как сторителлинга, так и аналитики, способным преодолеть большинство языковых и образовательных барьеров. Но почему? Каким образом абстрактные формы и цвета порой способны передавать большие объемы данных эффективнее, чем таблицы с числами или абзацы текста? Понимание механизмов работы человеческого восприятия не только ответит на этот вопрос, но также обеспечит вас четким руководством и инструментами, позволяющими улучшить дизайн ваших собственных визуализаций.
Для того чтобы понять, как человеку удается интерпретировать визуализацию данных настолько эффективно, стоит начать с исследования основ восприятия и обработки информации, в частности визуальной информации.
Система 1 против Системы 2
Даниэль Канеман, в книге «Мышление, быстрое и медленное» — Thinking, Fast and Slow, вводит термины Система 1 и Система 2, чтобы дифференцировать обработку информации, которая происходит, соответственно, подсознательно и сознательно. Первый вариант подразумевает неуправляемые функции, которые не требуют от человека никаких усилий и работают непрерывно, в то время как последний ссылается на функции, которыми управляют, которые требуют участия и усилия с нашей стороны.
Чтобы лучше понять отличия между Системой 1 и Системой 2, рассмотрим рисунок 1. На фотографии слева мы сразу узнаем злого человека и, вероятно, ассоциируем изображенную сцену с громким криком и агрессивным поведением. Это чрезвычайно сложное истолкование простых пикселей происходит почти мгновенно, не требует никакого усилия и проходит совершенно естественно. Сравните этот процесс с умножением справа. Мы немедленно понимаем, о чем нас спрашивают, осознаем, что мы в состоянии решить задачку, но большинство из нас не станет делать вычисления в уме просто потому, что для этого потребуется сознательное усилие. Первоначальные реакции в обоих случаях – это чистая Система 1, в то время как вычисления в уме — пример Системы 2.
Рисунок 1. Задачи восприятия, которые первоначально инициировали Систему 1 и Систему 2, соответственно.
Эти отдельные системы развились достаточно, чтобы наши головы не засорялись примитивными задачами. Система 2 может сосредоточиться на более сложных осмыслениях и вычислениях, пока Система 1 обеспечивает ее необходимой информацией для таких задач. В визуализации данных мы должны стремиться закодировать как можно больше информации таким образом, чтобы она правильно воспринималась нашей Системой 1, которая затем освобождает Систему 2 для более вовлеченного понимания и анализа данных.
Почему визуализация?
Теперь, когда мы получили общее, абстрактное представление о том, как человек обрабатывает информацию, мы можем обратить внимание на то, как нуждающаяся в обработке информация проникает в наше сознание на первом этапе. Продолжить чтение →
До недавних пор Тафти мог прочитать только владеющий английским, но благодаря Сергею Сурганову, теперь существует сайт http://edwardtufte.ru
Мне было любопытно, а Сергей был любезен и дал небольшое интервью «нашей газете» ))
Infographer: Расскажите, что сподвигло на подготовку перевода?
Sergey: Сложности при чтении. Я постоянно обращался к словарю, делал пометки, читал более подробную информацию про описываемые в книге вещи и явления. Проникся изящным слогом Тафти, перевел вступление. Чтобы поделиться результатами своего труда, я сделал сайт и стал писать о ходе перевода в Twitter.
Infographer: Знает ли Тафти о вашей инициативе — насколько ходят слухи, он щепетилен с авторскими правами?
Sergey: Узнает, когда придет время. Подозреваю, что Тафти принципиально отказывается от перевода его книг на другие языки из-за своей помешанности на максимально полной и достоверной передаче информации — ведь переводы зачастую теряют слог и очарование оригинального текста.
Infographer: Почему начали именно с этой книжки, у Тафти ведь есть и другие работы?
Sergey: Любовь с первого взгляда.
Infographer: Есть ли шанс что перевод будет официально опубликован?
Sergey: Шанс есть. Но это вряд ли будет возможно, да и не сильно нужно. Перевод нужен в первую очередь для того, чтобы облегчить первое знакомство с книгами Тафти. Особо впечатлившиеся купят себе нужный экзепляр книги на сайте автора.
Infographer: И немного о себе — страна должна знать лингвистических героев!
Sergey: Графический дизайнер с лингвистическим бэкграундом (факультет журналистики).
Sergey:сам спрошу и сам отвечу:
Это же незаконно!
— Муками совести не терзаюсь — проект некоммерческий.
Infographer: Почему для того, чтобы заниматься инфографикой, недостаточно книг по графическому дизайну?
Sergey: Для того, чтобы стать хорошим информационным дизайнером, недостаточно просто прочитать книги Тафти. Нужно перестать расценивать дизайн как некое украшение для объекта. Дизайн — это в первую очередь проектирование; все начинается с
обычного чистого листа бумаги, без компьютера — только ты, бумага и ручка. Нельзя обойтись каким-то набором приемов, нужно изменить сам подход к дизайну. Тогда инфографика будет не просто красивой картинкой (как, к сожалению, это часто происходит), а чем-то большим.
Тафти называют гением и гуру, потому что в его книгах нет ничего лишнего, каждая мысль — на вес золота. Поэтому у него все книги — как набор запоминающихся моментов. В данный момент мне нравится концовка первой главы, над которой я сейчас работаю — про плохую инфографику. На картинке изображены король и королева, раздосадованные плохо нарисованным столом, с которого падает посуда. «Вот так-то они и рисуют эти никудышные столы!».
Так что следим за прогрессом и наслаждаемся родным языком. От себя могу добавить что было бы здорово перевести и остальные книги, так что давайте замотивируем Сергея простой человеческой благодарностью!